30 сентября на международном канале RTVI вышел новейший выпуск программки «Легенда», гостем которой стал узнаваемый артист Миша Шуфутинский. В интервью он поведал о парадоксе песни «Третье сентября», собственном отношении к Трампу и Байдену и запрете гастролей в СССР, что сделалось мотивом к эмиграции.
Миша Захарович Шуфутинский — русский и русский эстрадный исполнитель. Начиная с 2002 года, каждогодний лауреат премии «Шансон Года». В 2013 году он был удостоен звания Заслуженного артиста Русской Федерации.
О песне «Третье сентября»:
— Это песня-феномен, хотя ничего специального в ней нету. Так случилось, что она стала известной, хотя на концертах я ее не пел. На мой взор, песня довольно депрессивная. Но с 2000-х годов я начал с ней выступать, тогда и на нее пришелся пик. Не так издавна я даже исполнил ее в прямом эфире в Instagram, который собрал 262 000 просмотров.
О выборах в Америке:
— Мне грустно, что у Байдена и Трампа таковая стычка из-за выборов, которая, как мне кажется, лишь во вред стране. Мир, к огорчению, стал совсем остальным. Уже нет того южноамериканского сервиса, который мы, приехав в 1980-х, чувствовали на для себя. Темные, цветные, желтоватые — все улыбались. Это были величавые времена. На вопросец «за кого я буду голосовать на выборах в 2020 году?», наилучший ответ — молчание. Я лицезрел в новостях, как грабили магазин Apple Store приятельницы нашей семьи. Я не мог для себя представить, что это правда. Чудилось, что это из какого-то непонятного кинофильма. Но позже я сообразил, что это не кинофильм и замолчал. Я не пойду голосовать, даже если бы мог.
О том, как верно – «российский шансон» либо «блатная песня»:
— Российский шансон. Если мы переведем, это «российская песня». А российская песня: «Ах, вы сени, мои сени, сени новейшие мои», «Эх, дубинушка, ухнем», да? Потому российский шансон — это странноватая вещь, которую изобрели тут. Понимаете, как молвят? «Любовь изобрели евреи, чтоб средств не платить». Так и тут. Изобрели тут, в Рф российский шансон, поэтому что полстраны посиживало, и блатные песни нужно же было как-то именовать.
О том, каково было родиться евреем в СССР:
— В то время все национальности были равны. Но все-же слово «еврей» постоянно было пощечиной: незримой, но весьма жгучей, осязаемой. Хотя официально евреев никто никогда не притеснял. Это была система жизни. Ранее была таковая фраза: «Коммунизм — светлое будущее всего населения земли». Но я ее постоянно гласил: «Коммунизм тут ни при чем. Ересь и лицемерие — это светлое будущее коммунизма». За это меня коммунисты не особо обожали.
О запрете гастролей:
— Мы пробились на каждогодний конкурс эстрадной песни в Сочи, где на нас озверилась целая плеяда музыкантов в жюри. Невзирая на то, что нас пробовали отстранить, начиная с первого тура конкурса, мы прошли во 2-ой тур, а на 3-ем заняли 1 пространство и с премией возвратились домой в Москву. По возвращению меня приглашают в основное управление музыкальных учреждений Русского Союза, где отбирают заслугу. По итогу, нас, лауреатов премии эстрадной песни Русского Союза, занявших 1-ое пространство, отстранили от способности выступать, воплотить себя. Это явилось крайней каплей, и я начал серьезно думать о том, чтоб покинуть страну.
О эмиграции:
— Не все желают, чтоб люди смотрели, какого цвета у тебя носки, сколько у тебя средств в кармашке и откуда они возникли. Одни мирились, закрывали на это глаза, остальные пробовали этого избежать. К тому времени я был управляющим 1-го весьма большого вокально-инструментального ансамбля «Лейся, песня». Мы стремительно раскрутились до того уровня, что стадионы дрожали, а люди во дворцах спорта выламывали двери. Мы посчитали, что продали 5 миллионов альбомов, а за все это я получил 76 рублей.
Источник: